Империя Рэя

Я к чему говорю, что чисто теоретически, если карфенакцы уже подошли к границе с фреями, то и войска лиги, к примеру, могли уже их перехватить вполне.

Вот хочу разобраться, а то у нас некорректно может получиться, что игроки не делают заявки из-за неигрвого информационного ваккуума.

В конкретно данной ситуации у меня просьба к Марку оценить сколько времени занял у нас суд над Патриком и прочие брожения. Я полагаю, около месяца прошло. Все это время (месяц, два месяца, три дня) Корпо д'Армата "Дель Суд" топал себе по землям Товизирона. И если не было в отношении нас заявок со стороны игроков (а судя по всему их не было) - значит мы спокойно шли и радовались теплым весенним денькам.

//Пьянка... то есть война под пиво состоится в 16:00 в воскресенье.
Место действия - наша с Льюисом работа. При себе иметь карту Фрейвелинга со всеми городами и дорогами в электронном виде.
Пиво (из расчета что до ближайшего магазина далеко и бегать нереально) закусь и позитивное настроение.

Пусть так. Месяц так месяц.

В конце марта 775 "географическая экспедиция Фрейвелинга в Скафил" покинула земли последнего. Скафильская армия проводила гостей до границы с овациями и в полудне пути от границы начала копать... крепость. Границу Фрейвелинга Скафильские войска не перешли, даже после дальнейшего отступления "географической экспедиции".

1 мая войска Фрейвелинга встретились с восйсками Карфеннака под селением Ингус. Войска Фрейвелинга потерпели поражение, согласно акту о капитуляции Фрейвелинг капитулировал.

Доминаторэ, мой сеньор, поручил мне отписать вам, любезный друг. Исполняю его поручение.
27 апреля, тогда, когда армия остановилась с тем, чтобы разбить лагерь, вернулись конные разведчики. Сеньорисса ла Гуарда доложила о посланниках от фреев. Падре Доминаторэ зачитал нам послание барона да Гора на вечернем совете колонэлей. Барон предлагал нам сразиться в поле на границе меж доменом и фреями с тем, чтобы избежать грабежей городов и жертв среди крестьян. Такого же решения нашей проблемы искали и мы, а потому, получив молчаливое одобрение колонэлей, Дорнато отписал барону о том, что согласен на его условия. Письмо было отправлено с фрейскими посланниками.
Мы подошли к холмистому полю у селения Ингус, небольшой пасторальной деревушки к вечеру 30 апреля, а утром стали разворачивать боевые порядки. Наша армия встала от моря и холма Змей до Ведьминого холма. Их силы растянулись от моря до холма Досточтимого Сэра, заняв и деревушку Ингус, коея расположена на склоне его. Поле, в котором предстояло сойтись нашим ратям, было распахано: здесь должны были посадить пшеницу и бобы, а склоны холмов покрывали зацветающие яблоневые сады.
Я решил поместить одну батарею на холме Змей, а три – на Ведьмином холме. Последний стоял чуть ближе к порядкам противника и крутым склоном был повернут в сторону деревни. Табранцы встали двумя баталиями ближе к морю, наши баталии расположились восточнее. Впереди баталий шестью реджиментами встали мушкетеры. Легкая кавалерия прикрывала наш правый фланг.
Начать сражение Доминаторэ поручил мне. Люди споро высчитали баллистику, и вскоре над полем раздался грохот ужасающей канонады. Первым же залпом мы накрыли деревушку Ингус. Канонира, столь успешно взявшего прицел, что одно из ядер снесло колесо мельницы, стоявшей на вершине холма, я немедля наградил бутылью доброго ирманского портвейна.
После второго нашего залпа кавалерия фреев ушла за холм, а их мушкетеры, растянувшиеся небольшими реджиментами вдоль всего фронта, начали наступление – в их рядах уже были изрядные прорехи. Спустя четверть часа наши силы тоже двинулись вперед. На правом фланге наша кавалерия попала под мушкетный огонь противника, сеньор Трудель едва спас знамя «Верджина ла Рекарэлле» и спасся сам. Пистольеры же попали под бешенный натиск фрейских псов. Злобные твари рвали горла даже лошадям, сбивали всадников с коней и добивали раненых. Из атаки вернулся лишь Сергио Донаторэ с сотней кавальеро, грязный, весь в крови и с головой пса на луке седла. Сеньориссу Ла Гуарде, эту чудесную женщину, храбрую и в постели, и в сражении, мы нашли лишь после сражения. Хвала Господу, живой. Мертвый конь придавил и сломал ей ногу. Она отбивалась от псов пистолем и кинжалом, будучи погребенной под тушей коня.
По всему фронту же шел первый, клянусь Святыми угодниками, бой меж большими массами мушкетеров. Несмотря на то, что мы превосходили фреев в плотности огня, да и мои пушки наделали делов, эти ребята дрались как черти. Все поле заволокло дымом, и было сложно разглядеть где свои, а где противник. Столько скабрезностей, мой друг, я не слышал никогда: мои молодцы-канониры изголялись как могли, высчитывая траектории на помеси карфеннакского и портового ирманского.
Вынырнув из порохового тумана, псы фреев атаковали наш холм. Мои ребята сгрудились вкруг пушек, вытащив свои кортоспады и готовились к худшему. Псы атаковали восточную батарею и вырезали там почти всех. К счастью для нас подоспела табранская кавалерия. Залпом из арбалетов они накрыли остатки тварей.
Меж тем сражение развивалось не слишком успешно. Первыми, а это было хорошо видно с холма, побежали табранские мушкетеры. Следом за ними свои позиции оставили иссаратанарцы. Пытаясь остановить своих бегущих солдат, погиб падрэ-колонэле Микаэль Нейрус. Один негодяй почти в упор разрядил ему в грудь мушкет. Этого мерзавца потом поймали и подвесили в ближайшей яблоневой роще.
Погиб и мой хороший знакомый Иешуа Морблан. Он, как истинный герой, стоял рядом со своими капитанами в первой линии мушкетеров и получил пулю в голову. Падрэ-колонэль Патрисио Майр умер уже после сражения: его рана от мушкетной пули загноилась, он умер через пять дней в жесточайшей лихорадке. Волей Господа выжил колонэль Массио Торквинэ. Получив пять ранений от мушкетных пуль, он продолжил сражаться и лично вел свою баталию на Ведьмин Холм, где перед нашими глазами игралась последняя сцена в этом кровавом спектакле.
Меткими залпами мои канониры смогли расстроить фрейскую баталию. Я представил к награде и наградил тройным жалованьем канонира Йона из Мерьо, ядро кулеврины которого снесло главного баннэре неприятельского войска. Фреи бежали по всему фронту. Но их тяжелая кавалерия атаковала реджимент наших мушкетеров внизу Ведьминого холма. Как красиво они шли, сеньор, эта последняя знать в Империи. Их было не менее пяти сотен. Баннеры и плюмажи на шлемах развивались по ветру. Они дружно кричали боевой клич фреев. Они атаковали и опрокинули порядки наших мушкетеров. Я тогда молил Господа о быстрой смерти, но колонэль Торквинэ успел на помощь. Его батальеры, спустившись с холма, взяли на пики тяжелую кавалерию. Лучшие дворяне Империи гибли там, не в силах противостоять стене длинных копий. С гибелью этого отряда сражение завершилось.
Вечером я присутствовал при официальной капитуляции фреев. Барон Да Гора лично принес Доминаторэ свою цепь и свой меч. Было грустно смотреть на это. Дорнато признался потом, ночью, после пятой или шестой бутыли портвейна, что ему не было радости, а всем нам не было доблести в этой победе.